Дорогие друзья!
Сегодня я представляю вашему вниманию уникальное интервью – разговор с человеком, благодаря которому я стала тем, кем стала. Без нее, я уверена, – были бы невозможны мои успехи. Ей – посвящены все мои книги.
Прошло много лет, но я продолжаю равняться на нее и восхищаюсь ею, я навсегда благодарна ей за веру в меня, которая помогла мне расти и не сбиваться с пути. Я очень хочу познакомить вас с моим мудрым Учителем в графологии и жизни, другом, талантливым Мастером, неординарным человеком, безгранично человечной личностью и в свои семьдесят – женщиной, молодой душой. Ее имя – Нурит Бар-Лев. Ниже – перевод нашего разговора с Нурит Бар-Лев на русский язык:
(И.Г.): Нурит, что привело Вас в графологию?
(Н.Б.): Сколько себя помню, я всегда любила учиться чему-то новому. Даже работая, мне всегда нравилось брать разные университетские курсы, изучать различные дисциплины заочным образом. Мне всегда нравилось учиться, узнавать еще, и еще…
В свое время, когда я работала в одном кадровом агентстве и была руководителем отдела психотехнических тестирований, один из наших постоянных клиентов, с которым мы были в приятельских отношениях, как-то в разговоре за чашечкой кофе сказал: «Знаешь, тебе стоит поучиться графологии! Это и связано с тем, чем ты занимаешься, а кроме того – это и очень интересно само по себе – посредством почерка ты сможешь узнавать людей».
В тот момент я почти ничего не знала о графологии. Начала интересоваться этим подробнее, и через какое-то время выбрала, где начать учиться. Я искала заведение, которое было бы достаточно известным и авторитетным, и при этом занималось бы направлением оценки персонала (HR), поскольку меня интересовала именно область подбора и оценки персонала, а также профориентации.
Так я начала учиться… Я была просто очарована тем, что происходило на занятиях! Это для меня было удивительно и страшно интересно. Сам феномен того, как возможно анализировать почерк.. Каждый урок был для меня потрясающим открытием. Однако как только я приходила домой и начинала выполнять данные учителем задания… Я смотрела на почерки и совершенно не могла понять – откуда учитель это все берет??
Но все – дело времени. Затем я обучалась еще у нескольких учителей, потом – стажировалась, – моим супервизором был психолог и графолог Сафи Хараш, тогда он был главой ИОНГ (Израильское Общество Научной Графологии – прим. ред.), и все остальное – уже в истории.
(И.Г.): Нурит, что Вам кажется особенным в графологии, почему именно она, а не просто психология, например?
(Н.Б.): Я очарована графологией и по сей день. Очарована возможностью видеть почерк человека, почерк, который является, казалось бы, совершенно обыденной вещью… Например, человек, выписывающий нам квитанцию, если мы у него что-то купили, или просто оставленная записка, – и сам человек – вот он, открыт перед тобой.
…Ты видишь почерк специалиста, пришедшего к тебе домой выполнить какую-то работу, он написал пару фраз, – и ты уже можешь знать, что за человек находится перед тобой. И это – только на «моментальном» уровне, я не говорю сейчас о графологии как профессии и работе.
Неповторимость графологии в том, насколько хорошо можно узнать человека из его почерка, это очень интересный феномен. То, что привлекает меня постоянно, удерживает мой интерес и живость ума, это то, что я все время постигаю что-то новое, каждый раз по-новому углубляясь в изучаемое. Это то, что никогда не кончается, всегда любопытно, всегда волнующе.
Каждый раз, когда я сталкиваюсь с почерком, подобного которому никогда не встречала даже близко, это чрезвычайно интересно, это заставляет меня обращаться к специальной литературе, смотреть, сомневаться, узнать об этом больше: как следует понять то, с чем я имею дело.
Но главное – графология покорила меня своей способностью узнать человека по нескольким написанным его рукой, строкам. Говоря так, я должна оговориться: разумеется, мое выражение нужно понимать с осторожностью, учитывая все ограничения. Например, я не возьмусь рассказывать все по врученной мне кем-то записке, – конечно же, я подразумеваю строки качественно написанного материала.
(И.Г.): Нурит, тут же хочется спросить Вас о профессиональной этике. Наверняка не редки случаи (с ними сталкиваюсь сама), когда к Вам обращается некий человек, с просьбой «проверить» кого-то другого. Он готов заплатить за это немало – только согласись. Как поступаете в таких случаях Вы?
(Н.Б.): Да, с этим обращаются, конечно. Но, прежде всего я – член Научного Графологического Общества Израиля (ИОНГ – прим. ред.), в котором действует этический Устав. Один из основных параграфов Устава гласит, что нам запрещается передавать какую-либо информацию из почерка тому, кто не является его автором. Разве что, кроме лечащих врачей этого человека или тех случаев, когда имеется письменное разрешение самого автора почерка. Желающих втайне проверить других очень много, и если бы я соглашалась брать такие заказы, можно было бы заработать целое богатство! (смеется).
(И.Г.): А как с теми, кто хочет проверить своего собственного, настоящего или будущего супруга, – такие запросы тоже, наверняка, бывают?
(Н.Б.): По соседству со мной расположена религиозная община и ко мне часто из нее обращаются. Дело в том, что в соответствии с принятой в этой общине традицией, молодые люди женятся исключительно через сватовство, специальные «брачные агентства для религиозных людей», и только при участии родителей. Пару знакомят, дают им месяца два на то, чтобы познакомиться поближе, узнать друг друга, встречаться, – разумеется, без интимного смысла, встречи всегда на публике и т.д. И после этого – женятся. И, конечно, случается, что кто-то из родителей обращается ко мне с целью узнать, что же там за человек, с которым создает семью их ребенок. Просят «ну скажите хоть что-нибудь!».
(И.Г.): Психологически, должно быть очень нелегко отказывать таким родителям, ведь, вроде бы и люди приятные, и с добрыми намерениями, волнуются…
(Н.Б.): Да, верно. Но – прежде всего, это запрещено. А самое главное, что на деле проверка не сможет гарантировать определенной семейной жизни. Очень может быть, что в почерке (и в личности) девушки не будет ничего особенного, ничего плохого, драматичного, криминального или патологического, – того, что сразу могло бы вызвать тревогу. Но… молодые из-за чего-то не поладят!
Поэтому таким родителям я говорю: «Если Вы хотите поговорить о совместимости, пусть ко мне придут они оба, правильно выполнят почерки, и затем мы сможем все вместе побеседовать об их характерах, посмотреть, в чем могут быть шероховатости». Преодолеют ли они их или нет – мы не можем знать, это зависит от самих людей. Хочу сказать, что в семейных делах очень много нюансов: в жизни бывают случаи, когда, казалось бы, те, у кого нет особых причин не поладить, все же не живут в любви, а партнеры с высоким риском не поладить из-за полной противоположности характеров, все же смогли договориться и найти общий язык.
(И.Г.): Нурит, Вы много лет занимаетесь оценкой и подбором персонала на основе графологического анализа. Были ли в Вашей практике неоднозначные случаи, когда кандидат, казалось бы, всем подходит, но имеет и что-то, что может помешать на конкретной должности. Что Вы говорите работодателю?
(Н.Б.): Такие случаи бывают, они более сложные, но и интересные. Возьмем позицию, на которую часто проверяют кандидатов у графолога: менеджер по продажам, торговый агент, просто «продавец». Конечно, имеет значение область продаж, но предположим, что человек подошел по всем основным характеристикам.. Недавно у меня был случай с кандидатом-продавцом: почерк показывает, что он умен, харизматичен, ловко принимает решения, уверен в себе, умеет преподнести нужный ему предмет, увлечь, убедить. Казалось бы, все отлично, человек сумеет продавать, а значит, принесет доход фирме, не так ли?
Не совсем. Потому, что у этого человека были и другие качества. Например, проблемы в области отношений, умения вникнуть и проявить терпение и внимание к клиенту – не в момент сделки (тут он неотразим), а в процессе взаимодействия: будь то полагающаяся после покупки поддержка или сопровождение постоянных клиентов в более длительной перспективе. Поверхностность, необязательность, невнимательность, пренебрежение «мелочами», либо просто «исчезновение» после заключения сделки (особенно, если речь идет об услугах, ремонте и т.д.), – все эти вещи принесут работодателю и репутации его фирмы вред в долгосрочной перспективе, несмотря на блестящие способности продавца и совершенные сделки в ближайшей перспективе. Кроме того, такой человек нестабилен и непостоянен. Он отличный продавец, но он долго не продержится на работе. Это все – и нужно объяснить работодателю, а уж что предпочтет он – так тому и быть. В данном случае, узнав все это, мой клиент, работодатель из Польши, думающий нанять этого человека, долго не могущего остановиться ни на одной работе, но очень желающего устроиться сюда, – просто не знает, как поступить!
(И.Г.): Нурит, хотелось бы продолжить тему многоплановости почерка и личности. Думаю, нашим читателям и особенно студентам будет интересно послушать о необычных или сложных почерках, с которыми Вы сталкивались.
(Н.Б.): Таких почерков бывает немало. И, конечно, это бывает даже с самыми опытными специалистами: ты смотришь на почерк, и понимаешь, что упускаешь что-то еще… Разумеется, чем ты больше знаешь и больше лет в профессии, тем все сложнее тебя удивить, – тем не менее, бывает и такое. Ты получаешь почерк – очень странный, странными могут быть формы букв или вид организации, какие-то вещи, которые слишком уж отличаются от обычных почерков, с которыми работаешь ежедневно.
Конечно, в таких случаях я обращаюсь к профессиональной литературе. Но хочу сказать еще кое-что. Я – графолог, работающий в Гештальте, т.е. приверженец целостного подхода и считаю, что здесь по-другому нельзя: определяющим и заключительным является не столько анализ отдельных частей, сколько синтез, общая картина.
(И.Г.): Именно Вы, много лет назад, научили меня этому: «думать графологически = думать в Гештальте», и я передаю этот принцип всем своим ученикам.
(Н.Б.): Да, мы понимаем человека, как единое целое. А это значит, что не стоит слишком фиксироваться на чем-то одном, увидели ли Вы что-то необычное в форме, или в движении. Это – часть происходящего, но еще важнее, в каком почерке это присутствует. В почерке возможны самые разные сочетания признаков, нет конца сюрпризам. В таких случаях я стараюсь, прежде всего, увидеть общую картину: посмотреть, как одни признаки влияют на другие и как они соотносятся с контекстом данного почерка. Тогда – постепенно начинает вырисовываться некая картина.
(И.Г.): Нурит, в этой связи я хотела бы спросить: какое место в процессе Вашего анализа занимают измерения, нужны ли они (линейка, транспортир и др.)? В свое время Одем писал о противостоянии в графологии логики (сухого анализа) и интуиции (проникновения) и говорил о важности правильного сочетания обоих. А что скажете Вы?
(Н.Б.): Когда я начинала обучаться графологии, несмотря на то, что у меня хорошо развита интуиция, я ей не доверяла. Попросту говоря, я не видела того, что говорил учитель. Поэтому хочу сказать: когда начинают учиться, нужно проявлять осторожность и не спешить сразу делать выводы, полагаясь на свою интуицию.
Прежде нужно изучить все основы, получить знания, в том числе – поизмерять, чтобы получить представление о некоторых измеряемых признаках (таких как наклон, размер средней зоны, вертикальный разброс, интервалы…). Я и сама измеряла. В конце-концов глаз учится определять пропорции и размеры и сегодня я не занимаюсь измерениями. Однако, если вдруг я в чем-то засомневаюсь (например, настолько ли сильно этот наклон стелящийся или не настолько), то я могу и померить.
(И.Г.): Хочу уточнить: говоря об интуиции графолога, мы подразумеваем не интуицию как таковую, а «графологическую интуицию», основанную на знаниях.
(Н.Б.): Совершенно верно. Если у меня есть знания, если я разбираюсь в теориях личности, если есть многолетний опыт, – то интуиция мне помогает тем, что позволяет моментально, за секунду увидеть все вместе. Другими словами, при взгляде на почерк – я быстро вижу, что это за типаж. Затем, если я хочу подробностей, захочу углубиться и изучить его полностью, – я буду уже исследовать всю специфику. Но я могу быстро воспринять человека при взгляде на почерк. Чтобы дать ученикам почувствовать, что такое интуиция, я спрашиваю их, каково их общее впечатление от почерка, что в нем доминирует.
(И.Г.): Какое напутствие Вы бы дали тем людям, которые начинают интересоваться графологией, пытаются самостоятельно поучиться по книгам?
(Н.Б.): Да, мне есть, что рассказать тем, кто интересуется графологией.
Знания и навыки в графологии приобретаются не сразу, а посредством длительного обучения, годами. Другими словами, даже если ты изучаешь теорию, читаешь хорошие книги, но при этом не тренируешься вместе с наставником, – пока ты не потратишь много времени и не проработаешь очень много почерков с помощью и под контролем только опытного, сертифицированного специалиста, ты рискуешь крупно ошибаться вновь и вновь. Такие люди почти наверняка будут глобально промахиваться потому, что графология – не есть лишь измерения, отдельные признаки. Это не всегда – «строго по книге», книга не может описать всего бесконечного многообразия.
В конечном итоге, анализировать почерк – значит постигать психологию человека и нужно быть осторожными, ведь это, конечно, очень любопытно. Есть люди, взявшие где-то несколько уроков или прочитавшие какие-то книги. С ними труднее всего, приходится переучивать, чтобы начать с чистого листа. Хочу им сказать: будьте осторожны, это не развлечение, не мистика и не гадание – это научная область и профессия, требующая серьезного подхода.
(И.Г.): Нурит, поделитесь с нашими читателями: каких еще секретов нет в книгах? Секретов, о которых должны знать те, кто собираются заниматься графологией?
(Н.Б.): Тот, кто интересуется графологией, также должен иметь представление о том, что такое… человек. Сполна понимать, что это. Есть люди, у которых отсутствует чуткость к человеческой душе, психологическое понимание (которое не зависит от психологического образования), у которых нет умения или желания найти подход к окружающим, понять их, проявить эмпатию. Люди, которые обладают лишь холодным рациональным подходом, – они фиксируются только на материи, а не на живом человеке. Таким людям лучше не приближаться к графологии, это попросту не их предназначение.
(И.Г.): Не могу не согласиться, приходилось встречаться с такими людьми. Глядя на них, хочется предложить им заняться другой не менее важной деятельностью, не связанной с психологией, где они были бы более эффективны: физикой, математикой, техникой, инженерными направле-ниями или любыми другими полезными и интересными областями, занимающимися объектами или системами, но не субъектами.
Вместе с этим, невозможно кому-либо запретить заниматься чем-либо, даже если видно, что у него это не будет получаться хорошо – но каждый должен всерьез подумать о своих психологических способностях и подходе к людям. Есть ли еще что-то, что может помешать быть хорошим графологом?
(Н.Б.): Также – это слишком юный возраст, это не подойдет двадцатилетним. Как и в психологии, чтобы заниматься людьми, человеку стоит быть несколько более взрослым, зрелым. Почти подросток не сможет функционировать, как эффективный консультант – знаний недостаточно, они не смогут полностью все обеспечить, необходимо понимать жизнь, иметь самому некий жизненный опыт. Часто молодым людям это кажется несправедливым и вовсе не очевидным, но хочу пояснить немалую мудрость этого ограничения на своем собственном опыте.
В свое время, в молодости, я работала добровольцем в службе психологической помощи населению. К тому времени я не была так уж юна, мне было 30, у меня уже была семья и двое детей… В процессе прохождения специальной подготовки и тренингов перед оказанием помощи людям, мой инструктор однажды сказал мне:
– Ты же еще не знаешь жизни, ты просто живешь в «бархатной шкатулке»!
Меня это очень тогда задело: я уже вполне взрослый человек, мать, работаю, у меня много серьезных дел и обязанностей.. Это я – в шкатулке?? Я – не знаю жизни??
Сегодня я говорю: инструктор был мудр и дважды прав! Я, действительно, жила себе в своей личной иллюзии, которую люди называют благополучием, и ничего тогда не понимала в жизни! (смеется). Что же говорить о 20-летних?
(И.Г.): Нурит, однако одного понимания жизни, скажут наши очень молодые читатели, тоже недостаточно, чтобы быть хорошим графологом. Что еще для этого нужно, по Вашему мнению?
(Н.Б.): Как я уже говорила, необходима эмпатия и психологическое понимание, но также хорошему графологу необходим и ум – нужен достаточно высокий интеллект. Также – интеллектуальная гибкость, открытость восприятию нового. Но сейчас мы говорим об идеальном варианте, о прямом призвании человека. Разумеется, я не могу запретить кому-то обучаться, если ему это интересно, – просто нужно понимать, что у разных людей может получаться в разной степени, и может потребоваться разное количество времени, чтобы постичь суть процесса.
Найдутся и те, кто не сможет его постичь в полной мере. Припоминаю один случай, когда я прекратила обучение одной своей частной ученицы – это был крайний случай несоответствия характера человека тому, чем он решил заниматься. На занятиях эта женщина кричала, спорила, перебивала – и никогда не принимала никаких возражений. Она была права и не соглашалась с учителем даже в том, что толком еще не успела усвоить; доказывала то, что ей казалось единственно верным и логичным. Все время была «в оппозиции».
Когда человек настолько категоричен и нетерпим в процессе обучения, какой из него получится специалист? Впоследствии я узнала, что эта женщина нашла другого учителя, затем еще одного, но они выдерживали еще меньше моего.
Продолжая говорить о том, что еще нужно хорошему графологу, хочу сказать главное: кроме всего перечисленного, ему необходима гибкость по отношению к окружающим. Оценочность, либо привычка судить – ему противопоказаны. Ты не можешь заявить, например: «Гомосексуалисты? Для меня их не существует, потому что я их не признаю!» Необходимо умение воспринимать человека индивидуально, без стигм и стереотипов. Каждый индивидуум – это особая судьба, отдельный мир, который не может быть сведен к принадлежности к какой-то группе или ко внешним признакам.
Если человек хочет быть хорошим графологом – он никогда не должен судить, не должен смотреть свысока на разные человеческие проблемы. У всего есть свои причины и нужно быть готовым понять их. Вопрос о графологе очень интересный, потому что я и сама всегда проверяю себя на «адекватность», насколько я способна к этим вещам, насколько объективна, не вовлечена и открыта.
Графология особенна еще и тем, что требует сочетания сразу двух, казалось бы, разных когнитивных способностей: с одной стороны, она требует от человека наблюдательности, умения обращать внимание на детали и частности, а с другой стороны – требует от него же, чтобы он обладал целостным видением, «гештальт», воспринимал общую картину, тенденции и перспективы.
(И.Г.): Это то, что часто присуще людям, обладающим, говоря графологически, высоким уровнем развития личности.. Нурит, теперь хотелось бы задать вопрос о стиле Вашей работы. Предпочитаете ли Вы проводить анализы и консультации устно или письменно?
(Н.Б.): Однозначно, устно. Причем, даже если это касается оценки персонала. Живая беседа – часто оказывается информативнее и доходчивее сухих письменных отчетов. Их приходится делать, если это необходимо, но в тех фирмах и организациях, где только это возможно и где у меня прямой выход на руководителя – я напрямую говорю с начальством потенциального сотрудника, – я считаю это наилучшим вариантом.
Это позволяет мне ответить на все его спонтанно возникающие дополнительные вопросы, доходчиво пояснить свою мысль, если ему что-то было непонятно. Также – он может позвонить мне сам, за дополнительными подробностями или советом относительно сложившейся ситуации. Такой подход позволяет добросовестное сопровождение клиента и наиболее эффективное взаимодействие.
Мне важно подчеркнуть: я не принимаю решений за работодателя, но я объясняю ему все нюансы, чтобы его решение было наиболее взвешенным. Зная в точности достоинства и недостатки соискателя, он может, например, принять решение взять человека в силу его способностей, нейтрализовав некоторые присущие ему недостатки определенными условиями работы.
Решает только клиент, кроме того, для некоторых из них графология – наверняка не единственный инструмент, к которому они прибегают. Я не пытаюсь и не хочу влиять на конечное решение «годен – не годен». Иногда бывают исключительные, редкие случаи, когда я вижу, что такой человек – просто подарок и тогда я рекомендую его однозначно: «бери его обязательно, такого просто нельзя упускать». Также, тоже очень редко, но бывают и противоположные случаи, когда человек абсолютно, практически полностью не подходит для чего-то, и тогда я говорю об этом сразу.
Если же такого человека все равно решают взять (смог понравиться, убедить, произвести впечатление, принес рекомендации и т.д.) – то «нет худа без доб-ра». По крайней мере, для меня, как графолога, это тоже хорошо – в том смыс-ле, что когда через некоторое время на месте работы убеждаются, насколько он не подходит, либо он просто исчезает сам – клиент звонит сказать «Ты была права!» и в следующий раз он прислушивается к тебе намного внимательнее.
Есть еще один момент с письменными анализами. Печатное слово человек может понимать несколько по-своему и у меня нет полной уверенности, что он услышал сказанное. Поэтому приходится всегда скрупулезно выбирать слова, тщательно строить объяснения – делать это так, чтобы оставалось как можно меньше места субъективной трактовке читающего, особенно если он не специалист в психологии.
Кроме того, когда ты провел анализ, ты переполнен, просто перегружен большим количеством информации об этом человеке. Ты можешь оказаться слишком погруженным, «вовлеченным» в него – и бывает непросто сразу изложить всю эту массу в формальной и сухой форме, в рамках холодного отчета. При этом устно и неформально – я могла бы рассказать об этом человеке «на месте». В таких случаях я обычно просто откладываю этот отчет в сторону на день-другой, и затем уже пытаюсь вновь посмотреть на представшую из почерка личность этого человека «незамыленным» взглядом.
Когда я только начинала работать, я придумала хороший прием. Написав отчет по соискателю, я отдавала его прочесть… собственному мужу, и затем просила его описать мне своими словами, что это за человек. Если его описание сходилось с тем, что подразумевалось и оно создавало то самое впечатление о личности, которое я хотела передать, значит, отчет был написан действительно понятно.
(И.Г.): Отличная идея! Думаю, можно посоветовать начинающим графологам, нашим студентам, поступать также: давать прочитать свой анализ знакомому человеку, который бы попробовал по нему своими словами нарисовать картинку – и вы узнаете, ясно ли выразили свои мысли. Нурит, мы поговорили о стиле работы. А какое направление своей работы Вы любите больше всего?
(Н.Б.): Мне интересно все. Так сложилось, что львиная доля моей работы приходится на подбор персонала и работу с фирмами. Если бы я могла быть полностью свободной в выборе, я бы предпочла индивидуальные консультации. Они дают мне больше, открывают во мне самой новое, позволяют развивать способность к эмпатии. Мне очень дорого видеть, как люди уходят с консультации другими, открывшими для себя что-то, – это видно по их глазам и выражению их лиц. Конечно, это не волшебство, а только шаг к открытию себя, новому пониманию – и всю трудную дальнейшую работу придется делать самим, но людям нужен был ориентир, чтобы его показали, чтобы как-то направили.
И, конечно же, я очень люблю преподавать. Как в учебных заведениях, так и частно.
(И.Г.): Любите ли Вы проводить судебную графологическую экспертизу?
(Н.Б.): Иногда я занимаюсь этим, делаю письменные заключения для суда, но присутствовать в судах и выступать там не люблю – очень много бюрократии, волокиты, иногда приходится просидеть в суде весь день, а очередь до тебя так и не дойдет. Это большая трата времени, которое мне очень дорого. И хотя все потраченные часы графологу оплачиваются, я не люблю этим заниматься.
Кроме того, иногда люди, а порой адвокаты, которые обращаются за судебной экспертизой, сами по себе кажутся не вызывающими доверия. Ты никогда не знаешь, с кем имеешь дело (если только это не назначение от судьи) и какие у них мотивы, не криминальные ли, – и это еще одна причина, по которой я не очень люблю заниматься экспертизами.
(И.Г.): Нурит, изменила ли графология Вашу жизнь?
(Н.Б.): Как я уже говорила, так случилось, что когда я работала в одном кадровом агентстве и руководила отделом психотехнических тестирований, один из наших постоянных клиентов просто порекомендовал мне эту область, и я – продолжила развиваться в этом направлении. Резких изменений не было, и прошло много времени, пока я почувствовала себя по-настоящему графологом. Это не произошло в день вручения сертификата! (Н.Б. – сертифицирована дважды, Научным Графологическим Обществом Израиля, где впоследствии многие годы входила в его руководство, а также аналогичным Обществом США. – И.Г.)
Возможно, у каждого это по-своему, я думаю, что только лет через 7-10 опыта я лично смогла откровенно сказать самой себе: «ты Профессионал». И вдруг я поняла, что это – моя жизнь, что это я. В определенном смысле, конечно, графология изменила мою жизнь. Но правильнее сказать, она придала моей жизни более верное и подходящее для меня направление.
Кроме того, с помощью графологии я стала независима, я работаю на себя и самостоятельно распоряжаюсь своей жизнью. Разумеется, эту независимость могла принести и какая-то другая область, но именно она – особенна тем, что при этом очень подходит лично мне и бесконечно интересна.
(И.Г.): Значит, графология изменила Вашу жизнь, привнеся новый смысл и счастливую возможность для профессионального и личност-ного саморазвития. А что происходит сегодня – влияет ли графология до сих пор на Вашу жизнь?
Графология дает мне взаимность в отношениях с миром. Дает некий баланс: бу-дучи такой интересной и давая мне возможность проявлять свои способности, одновременно с этим, она и сама по себе, без моих усилий, привлекает людей и ко мне, это очень важно – ощущать себя востребованной и интересной другим.
Хочется завершить разговор забавным, но жизненным примером сказанному.
Когда я нахожусь среди людей – знакомых, незнакомых; на деловых встречах или просто оказавшись на какой-то вечеринке, – сразу проносится слух и тебя моментально окружают люди. Всем интересна графология, задают вопросы о своем почерке, а то и пытаются его показать… Все переходят на любимую мной тему – и интересное общение обеспечено. Как думаете, бросятся ли все с таким же увлечением и энтузиазмом к зашедшему нотариусу, зубному врачу, учителю географии или преуспевающему бизнесмену?..
Подготовила, провела и перевела интервью на русский язык Инесса Гольдберг